Вернись на землю, деточка. Ты слишком мало спишь и слишком много мечтаешь.
В феврале подарила бабушке хлебопечку. Испекли мы в разное время пять буханок хлеба и как-то заглохло у нас это дело. Без меня бабушке лень печь, а прихожу я к ней - не до того нам, наболтаться бы. Иногда желания так и сбываются, когда исполняешь собственные для других. Иногда за других цепляешься только ради этого.
Когда на вопрос "как дела?" есть что ответить более развернуто, нежели "нормально", фразы вылизываются, и устаешь отвечать то одному, то другому.

И все-таки, почему же мне чертовски трудно быть общительной? Знаю за собой, что не умею дружить на расстоянии, что если человек исчезает из поля видимости (и если он не настолько близок и желанен, чтобы я плюнула на все и сама звонила и писала), из конуса интересов, то все ограничивается "надо бы встретиться - надо" и снова на полгода минимум затишья.

Отсутствие информации о себе = защита. Когда только близкие знают, какая ты истеричка и как бурно реагируешь на собственные неудачи. Как безуспешно борешься со своей ленью и неуверенностью. Одно дело выворачивать себя через больные места (чтоб не ударили или чтоб не было больно) при мимолетных встречах, и совершенно другое - вести летопись войны, проигрываемой самой себе. Иногда я думаю, что прикрытая (не полностью, но значительно больше, чем никак) по тылам я утешаюсь и зарываю голову в песок, неминуемо оставляя спину и попу на обозрение. Кажется, что я живу по принципу "надо что-то с тем-этим делать - позже, как-нибудь потом".
Фу. Самой не нравится.